Межгосударственные конфликты на территории постсоветского пространства демонстрируют уже хроническую динамику. Между некоторыми странами существуют противоречия, которые не урегулируются десятилетиями, а столкновения разгораются с новой силой. Возникают и новые очаги напряженности. Все это формирует риски не только для противоборствующих сторон, но и для всех государств Евразии.

В свете эскалации международных конфликтов особенно «урожайным» выдался текущий 2022 г. Конечно, всеобщее мировое внимание приковано к украинскому кризису. Но помимо него в этом году наблюдался серьезнейший рост напряженности на кыргызстанско-таджикистанской границе. Столкновение двух государств по количеству жертв превзошло все предыдущие приграничные инциденты. Дополнительно, в плохом смысле уже «традиционные» обстрелы фиксируются на границе Азербайджана и Армении.  Кроме того, еще свежи в памяти и январские события в Казахстане. Этот кризис хотя и нельзя отнести к разряду международных конфликтов, но, тем не менее, он сильно повлиял на восприятие категории безопасности как в самом Казахстане, так и в соседних государствах.

При этом постсоветский регион представлен как минимум одним крупным игроком, который систематически предпринимает попытки урегулирования и посредничества в разного рода конфликтах. Речь идет, конечно, о России. Москва пытается разрешить все существующие на постсоветском пространстве противоречия, предлагая соответствующие площадки и алгоритмы. Но в условиях множественности интересов сторон это далеко не всегда получается.

Справедливо будет отметить и то, что на разрешение противоречий постсоветских стран попеременно пытаются влиять Анкара и Пекин. Кроме того, и сами конфликтующие стороны нередко заявляют о возможности самостоятельного разрешения межгосударственных кризисов. Тем не менее, очагов столкновений становится больше, а их характер все острее. В этой ситуации только Москва системно инициирует площадки межгосударственной медиации.

В конце октября в Сочи состоялась трехсторонняя встреча лидеров Российской Федерации, Азербайджана и Армении. В ходе нее стороны обсудили вопросы урегулирования ситуации в Закавказье и скорейшего мирного разрешения конфликта между Баку и Ереваном. Конечно, встреча не завершилась достижением полного консенсуса. Однако само наличие и работа подобных переговорных площадок позволяет говорить о продолжающемся поиске компромисса сторон.

Также в октябре, но уже на полях Астанинского саммита Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) состоялась трехсторонняя встреча президентов России, Кыргызстана и Таджикистана. На ней обсуждалось участие Москвы в роли арбитра по вопросам делимитации границ двух государств Центральной Азии. К слову, со стороны России такие предложения поступали неоднократно. О готовности выступить посредником в разрешении конфликта высшие должностные лица РФ говорили и в 2020, и в 2021 гг. Тем не менее, Кыргызстан и Таджикистан отвергали подобные предложения. Возможно, новые инициативы Москвы в ответ на эскалацию конфликта сторон внесут позитивную составляющую в динамику переговоров.

Стоит отметить, что Россия не забывает и о рисках безопасности на южных границах государств Центральной Азии. Москва, совместно с другими столицами региона, старается вести максимально сбалансированную политику в отношении Афганистана. Сегодня российская сторона опирается на практическое развитие торгово-экономических и гуманитарных связей с Кабулом. При этом пока сотрудничество продвигается без привязки к официальному признанию нового афганского правительства, что также соответствует задачам обеспечения региональной безопасности.

На постсоветском пространстве действует много интересантов, так или иначе преследующих собственные геополитические цели. Однако пока для части из них выгодна дестабилизация региона, для других важно мирное сосуществование всех государств. Объективно, дружеские и партнерские межгосударственные отношения в Центральной Азии и Закавказье открывают наибольшие перспективы перед Москвой и Пекином. Но учитывая историческую общность, не удивительно, что именно Россия остается главным медиатором межгосударственных противоречий в регионе. И здесь степень влияния Москвы в разрешении конфликтов постсоветских стран ограничивается лишь тем, насколько сами конфликтующие государства готовы допустить участие медиатора.