Новости о формировании тройственного газового союза России, Казахстана и Узбекистана в медиапространстве были восприняты неоднозначно. Сама идея была озвучена по результатам переговоров Владимира Путина и Касым-Жомарта Токаева в Москве в конце ноября. Довольно быстро в инфополе Центральной Азии появились критичные заявления о потенциале усиления энергетического сотрудничества трех государств. Примечательно, что в основном негативным оценкам была подвергнута сама формулировка о газовом союзе.

Так, министр энергетики Узбекистана Журабек Мирзамахмудов выступил с обращением, что переговоры с Казахстаном и Россией ведутся по вопросам заключения технического контракта о поставках газовых ресурсов. Министр подчеркнул, что консультации представителей трех стран призваны решить торгово-экономические задачи сторон в энергетической сфере, а о формировании каких-либо альянсов речи не идет. В этом ключе прозападные информационные ресурсы поспешили сообщить о «крахе российской газовой инициативы».

Кроме того, показательны и противоречивые новости о веерных отключениях электроэнергии в Узбекистане. В ряде СМИ и в социальных сетях появились материалы о создаваемом дефиците энергоресурсов в Республике Узбекистан для последующего лоббирования газового соглашения с Россией и Казахстаном. Однако на деле недавние отключения электроэнергии в Узбекистане, равно как и веерные отключения в других странах региона, являются лишь одним из множества предвестников серьезного энергетического кризиса.

На газовые электростанции Узбекистана приходится выработка 80−90 % электроэнергии страны. Собственно, поэтому нехватка газа и привела к недавним перебоям. При этом сегодня Ташкент уже почти не экспортирует газовые ресурсы. Практически полностью остановлен экспорт в Китай. Не отпускается электроэнергия в Афганистан. Ташкент поступает прагматично, оставляя энергоресурсы на внутреннем рынке. Но надо держать в уме, что собственные потребности Узбекистана будут только расти.

К внутрирегиональным проблемам Центральной Азии можно прибавить и сильную изношенность электроэнергетической инфраструктуры. В совокупности с недостатком генерирующих мощностей все это угрожает не только отдельной взятым Узбекистану или Казахстану, но и всей центральноазиатской пятерке.

Конечно, в столицах Центральной Азии принимается немало соответствующих энергетических программ. Каждое государство заинтересовано в возведении новых объектов в сфере энергетики и электрификации. Но наиболее перспективные внутренние или наднациональные проекты опять-таки связаны с Россией. Если говорить о покрытии собственных нужд Узбекистана и Казахстана, вспоминаются проекты Росатома по возведению АЭС в обоих государствах. В трансграничном отношении наиболее интересен потенциальный интегрированный энергетический рынок ЕАЭС, к которому страны-участники все еще идут. В связи с этим, газовый союз России, Казахстана и Узбекистана является лишь одним из потенциальных инструментов взаимовыгодного партнерства транспортного и энергетического характера. В этой призме название этого соглашения или альянса не имеет никакого значения.

На деле снизить риски сферы энергобезопасности в Центральной Азии может лишь совокупность всех существующих внутригосударственных и региональных энергетических программ. Для стабилизации системы трансграничной транспортировки электроэнергии каждому государству предстоит модернизировать существующую инфраструктуру. Однако это лишь часть работы. Конечно, важно и наличие экспортного потенциала в энергетике. Здесь модернизация строится на переходе от угольной генерации к газовой, а также в строительстве нескольких АЭС в регионе. В свою очередь потенциал региональной интеграции должен с одной стороны усиливать энергетическую безопасность, а с другой − содействовать реализации общих проектов в этой отрасли.